В Ишваре больше не услышать ни звука. Ни грохота взрывов, ни выстрелов, ни криков, стонов, плачей. Он опустел и замолчал, замолчал, видимо, навсегда. Потому что война кончилась. Вместе с ней исчезли и звуки, ранее наполнявшие эту страну. Последние жители, которым каким-то чудом удалось спастись прятались, опасаясь продолжения бойни. Но Ишвар уже разрушен, и без помощи соседних стран его не восстановишь, а для кого восстанавливать? Для тех единиц выживших? Но они скорее хотят умереть. Они потеряли всех родственников, друзей. У них не осталось ничего. Они не верят в Бога. Если он есть, то за что мучает их, за какие грехи? Почему оставил их здесь, на Земле, почему война не забрала их с собой? Им суждено умереть там, среди песка, пыли и крови, под палящим солнцем, в голоде и без крыши над головой. И правда, лучше бы она застрелила их. Застрелила ещё тогда, когда подобно им, пыталась понять, что же она делает на этой войне... За всё время войны Хоукай накопила уже достаточно грехов, и за каждую новую жертву, павшую от её рук ей уже ничего не будет. Она уже не уснёт ночью, и ей всё равно дорога в Ад. А там температура для всех одинаковая. Хуже не будет. Она уже понесла наказание за свою ошибку. Ей присвоено звание героя, но какие они к чёрту герои, если убивали всех подряд по приказу выше стоящих чинов, когда не могли объяснить сами себе, почему они должны это делать?! Ошибка Ризы состояла не в том, что она пошла в армию. Тогда она и подумать не могла, что её там будет ждать такая бесчеловечность. Она ошиблась, когда не дезертировала с этой войны, когда решила дойти её до конца. Но разве можно было что-то исправить? И куда ей теперь идти, если везде Хоукай будут сопровождать эти презрительные взгляды? Поздно отступать. Она пообещала, что пройдёт всю войну до конца, а война не кончится, пока во главе страны будут стоять люди, устроившие бойню в Ишваре. И именно поэтому она сейчас стоит здесь, держа руку у виска, в кабинете подполковника Мустанга. Их желания, мнения, цели схожи, они думают одинаково. Их больше никто, кроме друг друга, не поймёт. Поэтому она согласна быть его союзником, помогать ему в исполнении его цели. А больше ничего и не остаётся.
   - Что вы забыли здесь? Или вам мало того, что было в Ишваре? Женщинам в армии не место. - ему было искренне жаль эту девочку, да, ещё девочку, которой, казалось, не найти места в этом жестоком мире.
   - Этот мир... Он не должен таким быть. Поэтому я тоже хочу сделать его лучше. Разве не для этого существует армия? - слова, в которые она вкладывала всю себя, ей самой начинали казаться ребяческими. За них её сейчас её просто выставят вон...
   - А каким, по вашему мнению, он должен быть, этот мир? Да и что вы можете сделать? - Мустангу были интересны мысли Ризы. Он видел её на протяжении всей войны, и, если у неё хватило сил дойти до конца, то она может стать хорошим бойцом и соратником. Да, девушка, но не каждый мужчина справится с такой. Вот и он начинал верить ей.
   - Я хочу, чтобы он был доступнее простым людям. Я хочу. Разве этого недостаточно? - последняя фраза была глупостью, но подполковник отреагировал вполне положительно:
   - Хорошо. Я принимаю вас к себе на работу.

По помещению разнёсся металлический лязг. Устранив перебежавшую на сторону врага пешку, Ласт приблизилась на пару шагов, и как всегда не без коварной улыбки на лице, спросила:
   -Кто следующий? Может быть вы, старший лейтенант? Помнится, вы очень преданный офицер. Я мигом отправлю вас следом за вашим командиром.
   Риза несколько секунд пыталась переварить услышанное. Но мозг отказывался принимать информацию. Просто отказывался. Потому что старший лейтенант не привыкла слышать, что самый дорогой ей человек мёртв. Да и, наверное, никогда не смогла бы привыкнуть. Пальцы сильнее сжали пистолет, готовые нажать на курок. Впервые рука лучшего снайпера Амсетриса дрожала. Ей было уже всё равно, что гомункула при помощи пистолета не убить, всё равно, попадёт она в цель или нет. Даже то, что её вот-вот убьют больше не имело никакого значения. Она столько сил, столько времени отдала ему... а его больше нет. Зачем, спрашивается, жить дальше?
   Она что-то кричала, пальцы вновь и вновь жали а курок, а пули... куда они летели, Риза уже не видела. Остановилась лишь тогда, когда в очередной раз прозвучал приглушённый щелчок. Обойма пуста. Она уже не кричала, а по щекам покатились струйки тёплой солёной воды. Пистолет с грохотом упал на пол, вслед за ним рухнула на колени Хоукай.

Холодный порывистый ветер пронизывал тело, заставляя ёжиться. И почему именно сегодня пришлось надеть юбку? В брюках ноги мёрзнут куда меньше, хотя и они не слишком-то спасают от дыхания ветра. Но сегодня - особый день. Похороны. Поэтому сегодня Риза в юбке. Поэтому на ней, как и на всех армейских, надета чёрная траурная лента. Поэтому на кладбище слышен плач маленькой Элисии, так рано оставшейся без отца. Поэтому полковник Мустанг сегодня мрачнее, чем обычно. Хоукай медленно следует за ним - к свежей могиле Маэса. Полковник тихо говорит что-то, глядя на фотографию лучшего друга из под фуражки. Речь едва различима, полковник не собирается делиться своими мыслями со всеми присутствующими.
   - Ты говорил, что обеспечишь мне поддержку снизу. И как ты собираешься это делать, раз ты выше меня по званию? - говорит себе Рой, а на лице проявляется едва уловимая ухмылка. - Идиот.
   Он потерял лучшего друга, и говорит такие циничные слова. И далеко не каждый сможет понять, что именно скрывается под этими словами. А Риза... Риза понимает его. Поэтому не винит. Она подходит ещё ближе к полковнику, тем самым обозначая своё присутствие. Хотя она и так всегда рядом. Наблюдает за каждым его шагом, ограждая от опасности, что может подстерегать такого безрассудного человека, как Рой.
   - Холодает. Вы собираетесь возвращаться? - как всегда, спокойно интересуется она.